Река меж зеленых холмов - Страница 239

239

— Спасибо, Джа, — Камилл отвесил царственный поклон. — Я ценю твое высокое мнение.

— …так что в психологии разбираешься получше его, — невозмутимо закончил фразу Джао. — Какова, по-твоему, причина возникновения упорядоченных верований в сверхъестественное?

— Мне начать с цитирования предисловия к какому-нибудь учебнику или диссертации? — деловито поинтересовалась Майя. — Поиск выдает больше полутора тысяч полностью и частично уцелевших источников начиная с девятнадцатого века.

— Ты своими словами. Ты ведь интересовалась темой, я знаю. Ну?

— У меня нет короткого ответа, Джа. Масса причин. Что ты хочешь услышать? Вернее, так: твоя версия?

— Смерть. Причем смерть не собственная, а чужая. Вот как у Каси сейчас.

Джао покосился на Кансу.

— Смириться со своей собственной смертью сложно, но можно. В конце концов, она касается только тебя. Когда умираешь сам, все заканчивается раз и навсегда. Куда тяжелее смириться со смертью любимых и близких — они уходят, а ты остаешься жить с сознанием утраты. Зачастую человеку легче пожертвовать своей жизнью, чем позволить умереть тому, кто ему дорог. Верования в загробную жизнь, перерождение или продолжение существования в той или иной форме в прежнем мире — все это не только и не столько попытка понять, что станет с самим тобой. Это прежде всего попытка доказать себе, что дорогие тебе люди по-прежнему живы, пусть и не доступны тебе. Ребенок, который убеждает себя, что мертвая мама просто уехала и скоро вернется — тот зародыш, с которого начинается любая вера. И главный столп любой религии — иконы и алтари, у которых молятся за счастье умерших или приносят им дары.

— Мне одному так кажется, или его освистал бы любой историк из разбирающихся в предмете? — в пространство вопросил Камилл. — Знаешь, Джа, хреновый из тебя Конструктор, с такими-то взглядами. Ладно, с предисловиями можно заканчивать. Ты решил создать загробный мир. В общем-то, по названию можно было и сразу догадаться. Ты его как, специально сваял, чтобы своим подопечным шок от смерти родственников сглаживать? Или у тебя более широкие планы? И что там с подавлением личности?

— С начала мне рассказать, похоже, не судьба, — Джао развел руками. — Все и без того умные, с полуслова догадываются. Камилл, я всего лишь решил, что разум, которого в нашей Вселенной и без того не хватает, не следует терять попусту. В нашем огромном мире мы освоили лишь крохотные участки пространства, неразличимые на общем фоне. И никогда не освоим — Демиургов осталось меньше тысячи, и даже если каждый умудрится поднять сотню точек концентрации сознания одновременно, нам не обжить даже Млечный Путь.

— Ты собираешься отправлять их осваивать космос? — деловито поинтересовалась Майя. — Надеюсь, ты не намерен делать Демиургами всех подряд? Кара и прочие твои подопечные — с их кандидатурами я полностью согласна, но их ты отбирал и воспитывал индивидуально. А планета населена миллиардом с лишним личностей трех рас, причем большинство людей мне глубоко несимпатичны: эгоистичные себялюбивые хамы, готовые убить кого угодно ради собственного комфорта, власти, денег. Я лично решительно возражаю против предоставления им полных возможностей. И потом, зачем дожидаться смерти? Шок все-таки, и серьезный. Многим психику может сломать напрочь, поверь мне как эксперту. Выбрал нужных личностей, сунул в стасис и послал к дальней звезде…

— Я не намереваюсь делать всех Демиургами. Я еще не знаю, в какой форме отпускать их. Я даже не знаю, стоит ли давать нэмусинам бессмертие — или же предоставить возможность умереть снова. Майя, главная проблема в том, что мы не можем забирать из общества лучших. Тогда оно прекратит развиваться. Или начнет развиваться не в ту сторону. И мы не можем явно объявить людям, что по достижении определенного возраста трансформируем их в нечто другое: предчувствие смерти играет для личности огромное значение. Отнимите у человека сознание своей смертности — и он перестанет быть человеком, а общество изменится до неузнаваемости. А мы, кажется, договорились сохранить Текиру в неизменности…

— И ты замечательно поддерживаешь статус кво, — согласился Камилл. — Одна только война 93-го между Грашем и ЧК чего стоит. Ну да, ну да, хребет княжьей аристократии следовало сломать, ты очень убедительно все разъяснил. И эффектор Майи на волю выпустил — тоже замечательно стабильности поспособствовало. Но ты мне лучше скажи, а судьи у тебя кто? Вот помер человечек. Ты его душу по какому принципу сортировать вознамерился? У тебя даже организованной религии нет, чтобы на следование моральным догматам ориентироваться. Лично намерен жизнь каждого изучать под микроскопом начиная с годовалого возраста? Пуп не развяжется?

— Я не намерен никого изучать, — Джао пожал плечами. — Бессмысленно.

Он щелкнул пальцами, и в воздухе повисла колоритная фигура: угрюмый мужчина далеко за пятьдесят, с толстым свисающим пузом, озлобленным лицом, изборожденным глубокими морщинами, и носом, покрытым сетью лиловых прожилок.

— Вот тип, который все неприятен: пьяница и хам, живущий на пособие и интересующийся только следующей выпивкой. В один прекрасный день помер от запущенного рака поджелудочной железы — и его психоматрица в нашем распоряжении. Что с ней делать? Стереть за отсутствием положительных качеств?

Еще один щелчок пальцами — и рядом появился молодой человек лет тридцати с небольшим. Его черты явно угадывались в пятидесятилетнем, но морщин и лиловости носа на лице еще не наблюдалось, хотя талия уже изрядно подзаплыла жирком.

239