Река меж зеленых холмов - Страница 213

213

— Да нешто ж я не…

— Тихо! — рыкнул Красец. — Если бандиты еще там, спугнешь!

Если бандиты все еще сидели в квартире, они уже давным-давно должны были повыпрыгивать в окно: свои тирады бабуся выдавала в полный голос, не стесняясь ночным временем. Однако бабку аргумент неожиданно пронял, и она заткнулась, с энтузиазмом кивая. Только сейчас полицейский заметил, что в скрытой за спиной руке она сжимает огромный кухонный нож — наверное, для обороны от всевозможных нехороших личностей. В сладостной тишине, осторожно ступая и глядя под ноги, чтобы ненароком не раздавить какую-нибудь улику, он подошел к двери с большой цифрой 8 и внимательно ее осмотрел.

На первый взгляд дверь казалась закрытой. Однако, присмотревшись, можно было заметить, что она отходит от косяка примерно на полсантиметра, не захлопнувшись до конца. Полицейский протянул руку к звонку, подумал и нажимать не стал, чтобы не стереть оставшиеся там отпечатки. Вместо того он громко и настойчиво постучал костяшками пальцев. Не дождавшись ответа, он постучал еще раз, потом так же, костяшками, надавил на ламинированную поверхность — и дверь послушно подалась, распахиваясь внутрь.

Планировка квартир в этом доме оказалась простой и незамысловатой: никаких прихожих, коридоров, кладовых и прочих подсобных помещений. Сразу от входной двери начиналась большая комната, в которую выходили двери двух смежных, поменьше. Тускло горел плафон на потолке, освещая живописный беспорядок: содержимое шкафов и всяческих ящиков оказалось вывернутым на пол и разбросано. А в центре беспорядка в большой черной луже на голом линолеуме лежал на спине мужчина — в сером неновом костюме, полный, с одутловатым круглым лицом с жиденькими усиками, глубоко посаженными под низким лбом глазами, крупным мясистым носом, полными губами и скошенным безвольным подбородком. Вероятно, при жизни он выглядел крайне несимпатичной личностью. Его распахнутые глаза остекленело смотрели в потолок, и в комнате пахло свежей кровью.

— Ты говорил — не завалят, — пробормотал за спиной Бобовой, и Красец внезапно понял, кого напоминает ему мужчина: давешнего журналюгу-разоблачителя из передачи. — А вот взяли и завалили. Оперативно сработали ребята, ничего не скажешь.

— Так убит, што ли? — шустрая старушка сунулась у Красеца под боком, и он едва успел ее перехватить, не позволив переступить порог. — Убит? Вот жалость-то какая! А ведь какой вежливый мужчина был!

Ее глазки возбужденно горели. Наверняка она предвкушала, как в течение ближайших периодов станет пересказывать историю своим многочисленным подружкам, каждый раз приукрашивая ее новыми подробностями.

— Бабушка, — резко сказал ей Красец, и на сей раз от нехороших ноток в его голосе старушенция заткнулась сразу и без комментариев. — От лица полиции Терелона я благодарю за помощь в раскрытии преступления. Сейчас вернись к себе в квартиру и никуда не выходи. Следователь подробно побеседует с тобой, вероятно, сегодня же.

Он оттеснил бабку от двери и вытащил из чехла пелефон.

— Центральная, — проговорил он, нажимая кнопку вызова диспетчерской, — сержант Красец на связи, старший экипажа двадцать семь. Подтверждаю вызов первой категории по адресу Третья авеню, восемнадцать дробь два, квартира восемь. В квартире свежий труп.

— Центральная, принято, — отозвался динамик. — Обезопасьте место преступления и ожидайте прибытия дежурной бригады. Скорая нужна?

— Нет, центральная. Жмур только один, и он действительно жмур на все сто процентов. Четыре пули в район сердца, похоже, артерии перебиты — кровопопотеря не меньше трех литров. Скорая ему уже ничем не поможет, а других пострадавших не вижу.

— Принято. Центральная, отбой.

Полицейский сунул пелефон в чехол. Потом, аккуратно перегнувшись через порог, дотянулся до дверной ручки, ногтем подцепил ее за самый кончик и аккуратно притворил дверь. Страшно хотелось войти внутрь и осмотреть место преступления, но должностные инструкции нарушать он не собирался — иначе кое-кто задним числом вполне может заявить, что полученный им сегодня отказ вполне обоснован: как, мол, можно допускать в следователи человека, не способного толком выполнять приказы?

— Все, бабушка, — сказал он восторженно глядящей на него старушке, — больше ничего интересного. Возвращайся к себе.

Он перешел лестничную площадку и плечом привалился к стене напротив восьмой квартиры, приготовившись стоически скучать. Определенно, впереди их с напарником ожидала очень долгая ночь.

Ночь на 10.08.858, деньдень. Четыре Княжества, город Каменный Остров

Долбанное произведение индустрии высоких технологий затарахтело под ухом как раз в тот момент, когда Павай безуспешно пытался ухватить за хвост нечто неоформленное, но очень неприятное и верткое. Неприятное и верткое совершенно точно что-то умудрилось слямзить у самого Повелителя, и Тайлаш Полевка стоял поодаль, грозно нахмурив брови и грозя Паваю пальцем. После пятого звонка криминалист наконец нашел в себе силы разлепить один глаз и захлопать по тумбочке ладонью в безуспешных попытках нащупать пелефон. Часы на стене мерцали зелеными цифрами: 03:47. Что за гадство? Кому приспичило трезвонить под утро? Не могли еще полтора часа подождать? Ему и так сутки подряд бодрствовать!

— Слушаю, — хрипло сказал он, приложив трубку к уху.

— Рыцарь Лиственник, граф Уцуй беспокоит, — неприлично бодрый голос директора оперативного департамента ДО словно окатил его ушатом холодной воды. — Извини, что разбудил. Есть дело, требующее твоего срочного присутствия. Оно связано с… небезызвестной тебе историей с проституцией. Машина за тобой уже вышла. Жду. Завтраком мы тебя накормим, так что не трать зря время.

213