Река меж зеленых холмов - Страница 146

146

Ну что же. В конце концов, пятнадцать лет назад она сама была таким же котенком, которого подобрал и выходил случайный прохожий. А долги нужно платить — если не папе, то хотя бы судьбе. Ребенок, плачущий у дома врача, явно нуждается в медицинской помощи сам или беспокоится за кого-то из близких родственников. Она может хотя бы постараться его утешить. И потом, какая разница, когда начинать сеанс массового лечения? Вполне можно и сегодня.

Она присела на корточки перед мальчиком и тронула его за плечо.

— Что случилось, малыш? — негромко спросила она на общем. Тот на мгновение вскинул на нее взгляд, потом снова заскулил. — Что случилось? Не бойся, скажи.

— Мама братика родить не может, — слабым голосом откликнулся тот на кленге. — С утра. А момбацу сан доктор не идет, у нас денег нет…

Карина в замешательстве оглянулась на молча стоящего позади Касима. Хотя транслятор перевел ей сказанное, в соответствии с официальной легендой она не знала кленг и не могла понимать собеседника. Будь она одна, она бы рискнула поговорить с ним, но в присутствии постороннего свидетеля… К счастью, провожатый истолковал ее взгляд по-своему.

— Он говорит, что у него мама с утра родить не может, — с готовностью перевел он на общий. — И доктору заплатить нечем.

Так. Замечательно. Еще одна область медицины, в которой она совершенно не разбирается. Учебник по акушерству она листала по диагонали в университете, но в число спецкурсов для полноценного изучения предмет решила не включать. Единственный ее опыт диагностики в данной сфере, да и тот неудачный, также относился к Сураграшу. У одной из женщин в Мумме она обнаружила неправильное, как ей казалось, предлежание плода, но потом, много позже, заглянув в найденный в Архиве учебник, поняла, что ошиблась: поза препятствием для родов не являлась, и опытный акушер вполне мог с проблемой справиться. В любом случае носить ребенка той оставалось еще не меньше двух периодов, и сосредотачиваться на проблеме Карина не стала — и без того дел хватало.

Осваивать акушерское ремесло на ходу, без знаний и без наставника, а особенно в сложных случаях, означает потерять и ребенка, и мать. Но сейчас ситуация другая. Рядом есть специалист, и она вполне может привлечь его для решения проблемы. Деньги? В скрытом внутри ее «тела» тайнике лежит десять тысяч вербов сотенными купюрами. В крайнем случае она ему просто заплатит. Заодно она посмотрит, как работают местные специалисты, называющие себя «врачами». Есть надежда, что в их арсенале не только пляски с бубнами. Иначе предполагаемое ей на следующий день совещание по вопросам здравоохранения смысла не имеет ни малейшего.

— Касим, скажи, что мы поможем его маме, — решительно сказала она, поднимаясь. — Побудь пока с ним, а я пообщаюсь с саном Таорхом.

Она подошла к двери дома и постучала в нее сначала костяшкам пальцев, а затем — ладошкой. Чуть погодя из-за двери раздался недовольный женский голос, на кленге осведомившийся, кого и с какой целью духи приволокли сюда так поздно вечером.

— Мне нужно поговорить с саном Таорхом, — громко сказала Карина на общем. — Срочно. Проблемы с роженицей, осложненные роды.

Заскрипело, затрещало, лязгнуло, и в приоткрывшуюся щель выглянуло немолодое женское лицо, недоверчиво вглядывавшееся в нее.

— Что тебе, мальчик? — недовольно спросила женщина, тоже перейдя на общий. — Что за роды?

— Осложненные. Мне нужно поговорить с саном Таорхом.

— Он уже лег спать. У тебя есть деньги, чтобы заплатить за лечение?

Спать? Карина сверилась со внутренним часами — всего лишь начало девятого. Хм…

— Сан Таорх с интересом узнает о моем визите, — отрезала она. — Пожалуйста, разбуди его.

Женщина с сомнением посмотрела на нее, но в конце концов отодвинулась.

— Входи, — хмуро сказала она, отступая от двери и позволяя той распахнуться полностью, открывая доступ в крошечную прихожую с короткой деревянной лавкой. — Сядь здесь, момбацу сан Таорх выйдет через несколько минут.

«Несколько минут» вылились в четверть часа. Похоже, врач либо успел крепко заснуть, либо просто не шевелился. Карина с трудом подавляла в себе раздражение. Чего он тянет? Когда, наконец, внутренняя дверь дома распахнулась, пропуская дородного мужчину, завернутого в ворох цветастых, по местному обычаю, тканей, она резко поднялась ему навстречу.

— Что случилось? — осведомился врач, сладко зевая. — Кто рожает?

— Добрый вечер, момбацу сан Таорх, — вежливо сказала Карина. — Приношу извинения за поздний визит. Меня зовут Карина Мураций.

Какое-то время врач бездумно смотрел на нее, осовело хлопая ресницами, потом его глаза округлились.

— Карина… Мураций? — пробормотал он и принялся часто и низко кланяться. — Момбацу сама Карина, я… не ждал… Я думал, завтра…

— Да, разумеется. Я не предупредила о своем визите. Но так получилось, что в вашем городе с утра не может родить женщина, а ее сын плачет у тебя под стеной, потому что у них нет денег для оплаты твоих услуг. Я хочу, чтобы бы ты ей помог. Мне интересно, как в ваших краях принимают роды. Сколько ты хочешь денег за свои услуги?

— Денег… — пробормотал врач. — Я беру сто вербов за осмотр, а дальше — по обстоятельствам. Момбацу сама Карина, не надо денег. Из уважения к тебе я сделаю все, что нужно. Где роженица?

— Не знаю. Провожатый ждет снаружи. Пойдем быстрее, я боюсь за ее жизнь.

— Да-да, сама Карина. Идем. Я готов.

— А инструменты? — удивилась Карина. — Ты не хочешь их взять?

146