Река меж зеленых холмов - Страница 91

Несколько секунд директор участка осмысливал сказанное. Потом он задохнулся и схватился за сердце. Его лицо побагровело.

— Ага, — согласился Павай. — И я о том же. Ручаюсь, между такими жерновами тебе попадать еще не приходилось. СВР с одной стороны, Минобороны с другой, дважды международный скандал с третьей, а посередине ты.

Директор бессильно опустился на скамью напротив Павая, взялся руками за голову и застонал. Трехзубый остался растерянно переминаться с ноги на ногу у входа в камеру, и его совершенно убитая физиономия казалась принадлежащей живому трупу.

— Господин Павай, — осторожно спросила Карина, — я все-таки не понимаю. Почему меня обвиняют в неспровоцированном нападении? Почему патрульные откажутся дать показания?

— Потому, — терпеливо, как маленькому ребенку, разъяснил ей вайс-граф, — что оой-граф — титул, выше которого только Верховный Князь. Их на всю страну два десятка. А оой-граф Белый Пик известен своим огромным влиянием, а заодно злопамятностью и безжалостностью к врагам. В число которых, несомненно, с сегодняшнего дня входишь и ты. А также и господин Трехзубый, и господин Долина — хотя они мелкие сошки, их он растопчет походя, не заметив. Правосудие у нас в стране, видишь ли, весьма индифферентно относится к мелким шалостям высокопоставленных аристократов, а заодно — и их родственников. О любых обвинениях в адрес подонков, которые измывались над проституткой, можешь забыть. Их не выдвинут. Запись камеры сотрут, все свидетели заткнутся. Так… — он почесал нос и обратил взгляд на следователя. — Слушай, Сайман, исчезни. Ты и так попал капитально, незачем тебе разъяренному генеральскому посланцу на глаза попадаться. Просто исчезни отсюда. А лучше пришли заявление об отпуске и заройся так, чтобы тебя не нашли. Авось оой-граф о тебе забудет. И не вздумай нигде болтать о том, что только что слышал. Да не стой ты, вали отсюда!

— Да-да, — мелко закивал майор. — Госпожа Мураций… Прошу прощения… за… за все.

И он бросился к выходу из «зоопарка» так, словно за ним гналась стая голодных волков.

— На работу я сегодня точно опоздаю… — пробормотал криминалист. — Госпожа Мураций, где твой пелефон? Или дать тебе мой? Немедленно звони Ольге, пусть приезжает. Выдергивай ее из постели или из сортира, если потребуется, но пусть приезжает как можно быстрее. Код ее на память помнишь? У нас пятнадцатизначные номера, а не шестнадцатизначные, как у вас.

— Не торопись, господин Павай, — остановила его Карина. — Я благодарна тебе за участие, которого совсем не ожидала, но суетиться не надо. Скажи, этот ваш оой-граф сильно рассердится на тебя, если узнает, что ты мне помогаешь?

— Придется пережить…

— Не стоит. Господин Павай, я могу за себя постоять не только физически. Мне будет очень неловко, если ты пострадаешь из-за меня без нужды.

Она повернулась ко всеми забытой девушке-проститутке, вжавшейся в угол и старавшейся казаться как можно менее заметной.

— Госпожа Мидара, все закончится хорошо, я обещаю, — она ласково улыбнулась, глядя в ее наполненные ужасом глаза — точнее, единственный открывающийся глаз. — Все всегда заканчивается хорошо. Ты мне веришь?

— Д-да, госпожа Карина… — через силу выдавила та.

— Не бойся. Я вижу, ты спать хочешь. У тебя ночь тяжелая выдалась, глаза слипаются. Поспи. Когда проснешься, все уже уладится.

Она обхватила шею девушки ладонью и осторожно мазнула ее по голове нейроэффектором. Под его воздействием мозговые ритмы на мгновение взметнулись, но тут же успокоились и тихо ритмично замерцали. Ее глаза закрылись, и девушка мгновенно погрузилась в глубокий сон без сновидений. Карина осторожно уложила ее так, чтобы она не сползла с лавки на пол.

— Я нажала на нервный узел, — пояснила она подозрительно глядящему на нее криминалисту. — Она проснется через три или четыре часа безо всякого вреда для здоровья. Незачем ей нервничать лишний раз, ей и так досталось. А теперь мне следует подумать. Пожалуйста, не беспокой меня несколько минут, хорошо?

— Мы оставим тебя одну, госпожа Мураций, — нехотя проговорил криминалист. — Но, может, следует начать с вызова дамы Лесной Дождь?

— Она ничем мне не поможет, — качнула головой Карина. — Только сама подставится лишний раз. Я позову ее, но не раньше, чем пойму, что делать.

Она оперлась спиной о стену так, чтобы ненароком не скатиться на пол и прикрыла лицо ладонью, чтобы скрыть его манекенную неподвижность.

«Дентор, контакт. Карина в канале. Дядя Дор, есть несколько секунд?»

«…Дентор в канале. Кара, мы лагерь окружаем, через несколько минут операцию начинаем, когда последняя группа на позицию выйдет. Я точками принуждения коридор для бегства противника выстраиваю, да никак толком не выходит. Рис сказал, что все просто, а я ему, дурак, поверил. Что-то срочное?»

«Дядя Дор, я в Княжествах в полицию попала. Два подонка проститутку истязали, я сорвалась и одному руку сломала. А он оказался сыном какого-то важного местного генерала, начальника Генерального штаба. Теперь меня обвиняют в злостном хулиганстве, а все свидетели откажутся давать показания. Говорят, сейчас личный посланник графа прибудет, чтобы мне башку открутить. Ты ведь сам полицейский, скажи, что делать? Я, конечно, ему могу веселую жизнь устроить, но тут неожиданно много постороннего народа втянуто, я боюсь, что они пострадают».

«Кара, я тебе никогда не говорил, что у тебя талант влипать в приключения?»

«Нет, не говорил. По крайней мере, не больше десятка раз. Или двух десятков».