Река меж зеленых холмов - Страница 77

— Я понимаю, господин Тайлаш. Я не надеялась, что смогу встретиться с тобой до того, как мы уладим дела с международным признанием. Наверное, вообще не мое дело с тобой разговаривать. Я слишком мало пока понимаю в международной политике, чтобы быть тебе полезной.

— Иногда я ловлю себя на том, что понимаю немногим больше, — хмыкнул Верховный Князь. — Пока мы ехали сюда, я просмотрел твою биографию, так что понимаю всю затруднительность твоего положения. Не волнуйся так сильно. Как-нибудь разберемся.

— Благодарю, господин Тайлаш. Мне действительно пока сложно привыкнуть к своей новой роли. Но раз мы встретились… Пока я не забыла… вот.

Она запустила ладошку того, что выглядело ее рукой, за шиворот своей блузки и позволила всплыть на поверхность ладони двум картам памяти с записями послания. Со стороны, она надеялась, процесс выглядел как извлечение карт из скрытого на груди тайника. Только бы Ольга с ее объемным сканером ничего не заподозрила! Но кому их отдать? Поколебавшись секунду, она положила записи на столик точно посредине между Верховным Князем и министром внешних сношений.

— Здесь официальное обращение к Верховному Князю и просьба о международном признании. Рис настоял, чтобы его записала я…

— Кто настоял? — удивленно поднял бровь Тайлаш, забирая чипы и опуская их в нагрудный карман пиджака.

— Прошу простить. Панариши. Глава подпольного сопротивления, главнокомандующий нашей армии и фактический диктатор Сураграша в настоящий момент. Ольга наверняка упоминала его в своих докладах. Прошу, господин Тайлаш, не питай иллюзий: я пока что лишь публичная ширма для его деятельности. Я делаю так, как он говорит, потому что не имею и тысячной доли его политического опыта. Так вот, Рис настоял, чтобы послание, которое наверняка представят Дворянской палате, наговорила я. Он не любит светиться на публике и не намерен занимать официальные должности в правительстве — по крайней мере, в ближайшее время. И он полагает, что раз уж я стала символом перемен в Сураграше, то должна играть роль до конца. Однако публичная роль и реальное положение — две разные вещи. Прости, но на сей раз ты имеешь дело всего лишь с куклой-марионеткой.

Она слегка поежилась, но тут же заставила себя откинуться на спинку дивана и подавить нервную дрожь.

Верховный Князь несколько секунд испытующе рассматривал ее, потом переглянулся с министром.

— В качестве ширм обычно выбирают совсем других личностей, — наконец отрицательно качнул он головой. — Не таких сильных, как ты. И ни у одной ширмы не хватит не то что духу — мозгов для подобного заявления. Госпожа Мураций, я понимаю, что у тебя нет ни опыта руководства страной, ни навыков политической игры, но они — вещи наживные. Главное, что у тебя есть умная голова и желание учиться, а это уже гораздо больше, чем у большинства сотрудников в ведомстве Кроша. Да что там — во всем моем правительстве! Но хватит на тему ширм и марионеток. Нам всегда приходится жить не с мечтой, а с тем, что есть. А здесь есть ты, а не Панариши. Ты прибыла в страну только для того, чтобы передать послание? Или намеревалась заняться чем-то еще?

— Ну… — Карина задумалась. — Я хотела познакомиться с господином Крошем, — она слегка поклонилась беловолосому, — или хотя бы с чиновником в министерстве, который занимается Сураграшем. Но раз департамент теперь возглавляет Ольга, — она взглянула на свою уже слегка отошедшую от шока и внимательно слушающую компаньонку, — наверное, я больше не стану навязываться. Я только надеялась, что Ольга завтра прогуляется со мной по городу и покажет его как следует. Еще я хочу посмотреть сына господина Стораса Медведя — возможно, я смогу что-то сделать с его параличом. И…

Она еще раз неспокойно пошевелилась, устраиваясь поудобнее. Вот и настало ее время впервые сделать ход на тайной политической доске, пусть и по чужой подсказке.

— И еще я должна на словах передать следующее: мы надеемся, что Четыре Княжества признают новое правительство Сураграша в самое ближайшее время. Взамен мы готовы немедленно признать суверенитет Четырех Княжеств над областями Муналлах и Чукамба, а также оказать посильную помощь в ликвидации сопротивления остатков Дракона на указанных территориях. Не военную, нет, но информацией об их основных горных укрытиях, складах и тайниках, путях транзита и так далее.

Министр внешних сношений крякнул. Брови Верховного Князя медленно поползли вверх. Внезапно он захохотал, громко и заразительно, так что Карина даже против своей воли улыбнулась.

— Кем бы ни являлся ваш Панариши, я бы поостерегся играть с ним в «золотого генерала» на деньги, — отсмеявшись, сказал он. — Похоже, он на несколько ходов вперед ситуацию просчитывает. Пожертвовал пешку, чтобы обрести качество! Прости мой смех, госпожа Мураций, но я только что намеревался сказать тебе, что первым и безусловным требований в вопросе признания вашего правительства является как раз передача Княжествам Муналлаха и Чукамбы. Совет регентов не далее чем вчера уведомил меня о том в категорической форме, и партии консерваторов и «белых либералов» в Дворянской палате почти наверняка его поддержат. Видишь ли, госпожа Мураций, — пояснил он, — я далеко не так всемогущ, как может показаться из-за океана. Исторически сложилось так, что Регентский совет квалифицированным большинством может наложить вето на любое мое решение. Такая ситуация крайне редка, но не невероятна. Да и против трех четвертей голосов Дворянской палаты Верховному Князю без веских причин идти не принято. Так что отменить данное условие я бы не смог, даже если бы захотел — а я не хочу, — он тоном подчеркнул последние слова. — В общем, господин Панариши очень умело сыграл на опережение. Превосходно!